Н. Костко 40 лет на службе закона — Трудные будни работы и жизни в Тюмени

Приказом прокурора области от 25.12.1958 года я был назначен следователем Тюменской городской прокуратуры.

Прокурором города Полич Д.И. мне было поручено заниматься расследованием преступлений, совершенных не только в городе, но и на территории Тюменского района (город в то время не был поделен на районы). Свое решение прокурор объяснил кратко: «Другие следователи козла от барана отличить не могут». Сразу же передали два дела, возвращенные на доследование следователю Бутурлину, переведенному в областную прокуратуру (впоследствии заместитель прокурора РСФСР).

В прокуратуре была всего одна легковая машина ГАЗ-69, в поселки приходилось добираться на автобусах, попутных машинах и пешком. Ко мне в кабинет подселили двух женщин для стажировки. Прокурор объяснил, что другие следователи курят, поэтому стажировать этих студенток им поручить не может. А через некоторое время подселили еще одного студента. В общем в небольшом кабинете оказалось 4 человека, со столами и стульями. И когда одновременно, да еще на повышенных тонах начинали допрос, очные ставки, кабинет превращался в «дурдом». Сплошной кошмар!

Как правило, весь день осуществлялись допросы и другие следственные действия, а вечерами оставался оформлять процессуальные документы. У меня, обычно, было в производстве 10-15 уголовных дел. В тех случаях, когда стажеры не могли работать по уважительной причине (болели сами или их дети), их дела автоматически передавались мне. Тогда у меня оказывалось 20-25 дел. При этом многие из них были многоэпизодные, групповые. Каждую неделю приходил зональный прокурор следственного отдела, проверял насколько интенсивно и по всем ли делам осуществляется работа.

Кроме того, приходилось выезжать на место происшествия, а также дежурить. Одно такое дежурство стоило мне и водителю машины выговора. Дежурили ночью в приемной прокурора области, куда поступали сообщения из УВД и от прокуроров районов. Закончив дежурство, доложил прокурору, что происшествий не было.  Водитель ушел в гараж заводить машину, но вскоре вернулся и сообщил, что машину угнали, ворота гаража вскрыли. Пришлось снова звонить прокурору области и докладывать о происшествии.

Несмотря на то, что после обеда машину нашли в целости и сохранности, нам прокурор города объявил взыскание. Вскоре его сняли. Это было первое и последнее взыскание в моей прокурорской деятельности.

Наряду с работой мне надо было «легализоваться» по партийной линии. В горкоме партии мне сообщили, что из райкома документы о снятии меня с учета не поступили, поэтому здесь поставить на учет не могут.

Примерно через полгода в городе встретил секретаря райкома партии Ниценко, спросил у него, почему они не высылают документы. На это он категорически заявил: «Возвращайся обратно».

Вскоре подошел срок приема в члены КПСС. Рекомендацию мне дали прокурор города и его помощник. На бюро меня в члены КПСС не приняли. Главные претензии были, что сбежал с Севера, не подчинился решению райкома. Продлили кандидатский стаж на год, в порядке проверки поручили организовать работу стенной газеты.

Наконец, в январе 1960 года меня приняли в члены КПСС. Веское слово в мою защиту, положительную характеристику  дал прокурор города Полич и, главное, секретарь горкома партии Пацко, прервав критику и прежние претензии со стороны членов бюро, предложил принять меня, и все дружно согласились.

23.02.1960 года по предложению начальника следственного отдела Аршавского М.Я. я был переведен прокурором следственного отдела.

Ему я признателен за оказанную помощь по освоению специфики работы в аппарате прокуратуры области: по проведению проверок работы прокуроров на местах, составлению документов, предоставляемых в вышестоящую прокуратуру.

Работая следователем в прокуратуре города, довелось докладывать прокурору области Пономареву материалы дела о хищении леса в Леушинском лесхозе. В процессе расследования мне пришлось обстоятельно изучать технологию санитарной рубки, специфическую терминологию. На что Пономарев, похвалив меня, заметил, что я обстоятельно расследовал преступление и он, если позволит время, намерен поддержать обвинение.

В период работы в аппарате облпрокуратуры приходилось чаще общаться с прокурором области Пономаревым Г.Н.. Он производил приятное впечатление: высокообразованный, культурный человек, прекрасный специалист. Его отличало умение внимательно выслушать работника, вникнуть в суть проблемы и помочь принять правильное решение. При этом неизменно повторял: «Хуже не будет». Но свою позицию отстаивал смело и принципиально, не боясь испортить отношения с местной властью. В те годы прокуратурой были выявлены факты приписок, искажения отчетности, очковтирательства. Несмотря на противодействия руководства обкома партии, Пономарев добился устранения нарушений закона, а первый секретарь обкома за вмешательство в деятельность прокуратуры был освобожден от должности.

В аппарате прокуратуры области работать мне нравилось. Поскольку в основном приходилось заниматься составлением различного ряда бумаг, результата работы определить было невозможно. С проверками работы прокуроров в составе комиссии побывал в прокуратурах Тюменского, Сорокинского, Викуловского, Казанского районов и г. Ишима, где, кстати сказать, в процессе проверки закончил одно затянувшееся дело об убийстве.

В сентябре 1960 года прокурор области предложил вновь поехать на Север прокурором района. Были предложены Октябрьский, Березовский и Красноселькупский районы. Я вначале отказался, заявив, что уже проработал на Севере и возвращаться туда не хотелось бы. Одновременно назвал одну кандидатуру следователя, который давно стремиться стать прокурором. Работая следователем в одном из северных районов, стоило отлучиться прокурору хотя бы на короткое время, как он представлялся прокурором. На это Пономарев заметил, что он никогда не будет представлять на должность прокурора человека, который слишком стремиться к власти и себя предлагает назначить на ответственную должность. Мне же он дал два дня подумать и сказал, что если я откажусь, то придется идти в обком партии, где моя кандидатура одобрена. А то время все прокуроры зачислялись в номенклатуру партийных органов. Перспектива объяснения в обкоме партии меня не устраивала.

В городе, в принципе, меня ничего не удерживало. Семьи не было, квартиры тоже и получить ее в обозримом будущем не представлялось возможным. Временно я проживал с младшей сестрой Екатериной и сродным братом Федором в доме родственников, которые выехали на жительство в Крым. Дом они решили продать, так что я оставался без жилья. Сестра учебу закончила и уезжала работать. Обдумав все эти жизненные факторы, я решил ехать работать на Север. Заявляя прокурору, что мне не хочется возвращаться на Север, я слегка лукавил. Меня по-прежнему тянуло в те края, где я делал первые шаги трудовой деятельности. Наряду с возможностью самостоятельной работы меня притягивала не обычная, суровая, но тем не менее красивая природа, замечательные люди, проживающие там. Я согласился вернуться в знакомый мне округ. Вновь предстояло ехать на самую окраину области, на этот раз на юго-восточную – Красноселькупский район.

Тогда я не предполагал, что возвращение на Север станет крутым поворотом в моей личной жизни и плацдармом для дальнейшего продвижения по службе.